Продолжение заметки «Второе путешествие в Германию с овчаркой: Часть 5. Бремен и регистрация на Зигере»
День седьмой — пятница 25 августа. Определяющий день Зигершау — проверка поведения.
И вот наступила пятница — определяющий день выставки. Интрига этого дня заключалась в ответе на главный вопрос: отпустит Арчер рукав фигуранта при проверке поведения, или не отпустит? То есть выполнит команду «Дай» то есть «Аус» или нет? Эта проблема возникла тем летом в Дмитрове, где Арчер дважды не отпустил фигуранта. Сначала он отчебучил это на сдаче экзамена по первой ступени немецкой дрессировки Шутцхунд немцу Райно Флюге. Потом — повторил этот фокус на соревнованиях. Раньше проблемы «Ауса» у Арчера не было. Но изменение Ириной технологии дрессировки в целях устранения других недостатков неожиданно привело к тому, что Арчер утратил навык надежного выполнения команды «Дай». Поэтому все наши усилия могли пойти насмарку, если Арчер по команде «Дай» не отпустит фигуранта. Тогда — нас не пропустят в ринг, и можно считать, что мы прокатились в Бремен просто так для своего удовольствия!
В Москве после двойного фиаско в Дмитрове со всей остротой встал вопрос о целесообразности поездки в Германию. Вдруг Арчер и там не отпустит? Ехать две с половиной тысячи километров, чтобы прекратить участие в выставке после проверки поведения? Есть ли в этом смысл? Ирина с Андреем все оставшееся до поездки время пытались отработать эту команду, но уверенности в ее выполнении в Германии все же не было. Надо сказать, этот фактор является одним из существенных для всех овчаристов, считающих своих собак выставочными «экстерьерными» и способными занять хорошее место в ринге. Поэтому переживали по этому поводу не мы одни. Все эти мысли крутились в наших головах, пока мы находились в пути из Лилиенталя к стадиону.
Огромная пробка из машин при въезде на стадион отняла у нас около часа времени, добавив нервозности к нашему и без того взвинченному состоянию. Хорошо ещё, что мы записались на половину одиннадцатого и выехали заблаговременно. Все стоянки на стадионе были забиты немчатниками со всего мира. Пришлось оставить машину в каком-то переулке в полукилометре от стадиона. Наблюдая за этим разноязыким скопищем людей, фанатично влюбленных в свою породу собак, понимаешь, что не одна Ирина и я вместе с ней немного «сдвинулись» в своем увлечении. Оказывается, таких фанатиков хватает по всему миру!
Мы почти бегом привели Арчера к тренировочному полю, где уже вовсю шла проверка поведения. Тысячи зрителей уже с семи утра наблюдали за этой очень зрелищной процедурой. Уже издалека слышался многоголосый гул, одобрительные крики и аплодисменты. И нам предстояло оказаться в самом центре этого вулкана страстей!
Едва отдышавшись, Ирина надела свой нагрудный номер. Когда нас пропустили на стадион, Ирина попросила меня не отходить от неё далеко, так как документы были у меня, а она не знала, что именно потребуют от нее судьи. Так и получилось. Я уже было занял удобное место на трибунах для видеосъемки, а она мне машет, чтобы я вернулся к ней. Оказалось, что судье нужна синяя бумажка — наш оценочный лист. Пришлось резво пробежаться к судейской палатке.
Отдав документ, я вернулся на трибуны и успел снять на камеру проверку поведения одного кобеля, который шел по очереди перед Арчером. Так как мы боялись, что Арчер может учуять меня на трибуне, и это его отвлечет, то я спрятался на самом верхнем ярусе, чтобы наверняка не быть им замеченным и учуюенным. Поэтому видеокамеру пришлось настроить на максимальное десятикратное увеличение. От волнения у меня тряслись руки, и я едва ловил в видоискатель камеры картинку с проходившей проверку собакой. Когда Ирина с Арчером направилась к судье, и на нее оказались устремлены взоры нескольких тысяч зрителей, стало еще страшнее.
Чувствовалось, что Арчер тоже волнуется. Когда он был еще на поводке, Ирина несколько раз его продернула, чтобы добиться послушания. Тем не менее, когда она поводок отпустила, Арчер сразу сделал попытку побежать на укрытие к фигуранту, что ни в коем случае нельзя делать. Но, услышав окрик Ирины, дальше пошел по команде «Рядом». Шел, правда, плохо — на полтора-два метра впереди Ирины. Дома он так никогда не ходил, ни на соревнованиях, ни тем более на тренировках. Но такая дистанция между Ириной и Арчером оказалась всё же в пределах допуска судьи, поэтому их не остановили, и проверка продолжилась.
Когда фигурант неожиданно выскочил из укрытия, Арчер немедленно и азартно его атаковал. Хватка была довольно хорошей — почти полной пастью. Затем Арчер продемонстрировал великолепную «дорожку», когда фигурант протягивает висящую на рукаве собаку за собой, совершая при этом удары стеком по крупу. Собака при этом не должна сорваться с рукава, а для этого должна быстро-быстро перебирать ногами, чтобы не повиснуть на рукаве как сосиска. Потом фигурант остановился, и последовала команда Ирины «Дай!».
Мгновения, прошедшие после этой команды, показались мне в ту минуту целой вечностью. С ужасом, как в замедленной съемке или страшном сне, я видел ту же самую картину, что и в Дмитрове. Арчер не отпускал… В тот момент, когда я решил, что все кончено, и можно собираться домой, Ирина подала повторную разрешенную команду, и, подумав, после небольшой паузы Арчер всё же отпустил! Судья зафиксировал выполнение первого упражнения, подняв руку, и разрешил продолжить проверку на лобовой атаке.
В отличие от прошлого года в Карлсруэ лобовая атака проводилась здесь не поперек, а вдоль футбольного поля стадиона. У нас в России на лобовую атаку на такое большое расстояние — метров восемьдесят, никогда собак не пускали. Поэтому, когда фигурант выскочил из укрытия возле одних футбольных ворот, а Ирина отпустила Арчера у других ворот, тот сначала не понял, кого же надо атаковать? Где фигурант? Он помчался, было, на судью, а не на фигуранта, так как судья перед этим сделал отмашку, и кобель это видел. Как потом выяснилось, так поступали многие собаки. Хорошо, что в эту секунду бегущий фигурант взмахнул стеком, Арчер увидел его и изменил направление бега.
Лобовая атака является одним из самых сильных элементов дрессировки Арчера. Он обычно идет решительно, быстро, не тормозит перед тем, как сцепиться с фигурантом, и часто просто «сносит» его. Все это он проделал и здесь, «врубившись» в фигуранта на большой скорости. Вижу хороший приём кобеля на рукав, резкий поворот, «дорожку» в несколько шагов, и остановку. Ну, же, отпустит??? На этот раз умница Арчерка отпустил фигуранта по первой команде! И даже грамотно по-спортивному при этом его облаял, чего здесь при проверке поведения, в принципе, не требуется. Слава богу!!!
Продолжая облаивание, Арчер дождался Ирины, и по команде «рядом» послушно пошел к судье. Кажется, пронесло! Слышу, что-то через микрофон объявил судья на весь стадион, но пока еще было непонятно, засчитал он прохождение проверки, или нет. Бегу к Ирине на поле, она вся светится от счастья — отпустил! Показывает мне ту самую синюю бумажку, где стоят пометки судьи, подтверждающие факт успешной проверки поведения.
На выходе с поля нас встретил Игорь. Оказывается, он нас искал вокруг стадиона и даже не видел нашего выступления. Ирина бросилась к нему на шею, и принялась его целовать. Он сначала не понял, думал, что она по нему так соскучилась за четыре дня, прошедших с момента расставания на польской границе. Но когда он узнал, что Арчер «откусался», поздравил нас, и мы договорились с ним идти на описание в ринг.
Теперь мы уже не так волновались. Мое отношение к описанию в ринге, как и в прошлом году такое — нам надо оказаться хотя бы предпоследними, то есть не самыми худшими среди всех тех собак, которые прошли проверку поведения. Ну, а если удастся оказаться впереди хотя бы нескольких собак, то — это уже наш большой успех! Всего в рабочем классе по каталогу было заявлено более трёхсот пятидесяти кобелей. На проверку поведения в этот день вышли двести двадцать кобелей. Как позднее выяснилось, около девяноста собак не прошли проверку поведения и были сняты с ринга в результате различных нарушений — от недостаточного послушания, до побега от фигуранта. А мы, в отличие от многих, — успешно прошли это жуткое испытание!
Поэтому сразу стало понятно, что Арчер займет не только не последнее, но даже и не предпоследнее место. Но нам с Ириной мечталось, а вдруг повезет, как в прошлом году, и мы окажемся во втором или третьем рингах?
Описание происходило на центральной арене стадиона «Везер». Бременский стадион произвел на нас гораздо лучшее впечатление, чем стадион в Карлсруэ. Описание собак в ринге было также организовано гораздо лучше. Игорь, как проводник, то есть, хендлер, и Ирина, как владелец собаки, в ринг пошли вместе. Так поступали и остальные участники, ведь владелец и хендлер показывают свою собаку показывают свою собаку в паре. При этом привычного на наших выставках столпотворения вокруг ринга нет, все происходит чинно и спокойно. За процедурой описания наблюдают только заинтересованные лица, да стайка репортеров, снимающая весь процесс на профессиональную камеру в течение всего дня без перерыва.
Сначала Игорь показал помощнику судьи клеймо и зубы нашей собаки. Затем прошла проверка на крипторхизм. Судья удостоверился, что у Арчера, как полагается кобелю, имеется оба яичка. Потом Игорь пробежался с кобелем в специально выделенном для такой пробежки малом ринге, чтобы собака привыкла к полю и окружающей непривычной обстановке. После этого Игорь повел Арчера к судейской палатке и выставил его в стандартную стойку. Судил ринг рабочих кобелей Месслер — главный авторитет по немецкой овчарке, президент германского и мирового союза владельцев немецкой овчарки.
Ирина, как и полагается всем помощникам хендлеров, спряталась в специальное укрытие, которое находилось от палатки с судёй на расстоянии около двадцати метров. Оттуда по правилам можно было подавать привлекающие собаку сигналы, чтобы помочь хендлеру правильно выставить собаку. Я в это время находился в отдалении на центральной трибуне, в процессе не участвовал, а только занимался видеосъемкой.
Когда Игорь подвел Арчера к судье, возникла небольшая заминка. Как потом мы выяснили, она была связана с тем, что в оценочном листе при проверке поведения по просьбе Ирины сделали исправление степени дрессировки Арчера. Для того чтобы выставлять взрослую собаку на Зигершау в рабочем классе, необходимо иметь подтверждение степени дрессировки. Подавляющее большинство собак имеют здесь самую высокую третью степень немецкой дрессировки Шуцхунд. Реже — вторую степень. Так как экзамен по Шуцхунду может принимать только лицензированный судья Германского союза владельцев немецкой овчарки, то собаки не из Германии могут иметь международную дрессировку ИПО. Такая дрессировка собак служебных пород является немного упрощенным вариантом Шуцхунда, и немцы признают такую дрессировку.
Когда мы подавали документы на Зигершау, у Арчера была в наличии только прошлогодняя первая степень дрессировки ИПО. Он ее получил на соревнованиях, когда стал вице-чемпионом России в прошлом году. Это и было указано в каталоге и оценочном листе. Но выступать в рабочем классе только с первой начальной степенью дрессировки по ИПО просто не солидно. Ради этого в Москве Ирина форсировала сдачу экзаменов Арчером по второй и третьей степеням в течение одного месяца. Вторую степень он получил на Кубке России, где занял второе место и вновь стал вице-чемпионом. А третью степень он заработал на экзамене по ИПО на своей родной площадке.
И вот теперь на основании диплома, выданного в России, судья на проверке поведения зачеркнул в нашем документе в графе «Дрессировка» ИПО-I и поставил ИПО-III. Ирина показала судье диплом по дрессировке, где, кстати, указаны очень хорошие баллы по всем разделам: послушанию, следовой работе и защите — везде за 90 баллов (из возможных 100). Поэтому такое исправление в оценочном листе поначалу вызвало сомнение у господина Месслера. Но когда Ирина сменила Игоря в ринге и по команде «рядом» без поводка пробежала с Арчером сначала по направлению от судьи, а потом — на судью, Месслер обращаясь к своим помощникам, сделал одобрительную реплику. Эту реплику Игорь понял так, что Месслер снял свои сомнения в степени дрессированности нашей собаки.
Затем уже сама Ирина сделала с Арчером круг по рингу — пробежала метров двести. Как мне показалось с трибуны, можно было бы пробежать этот круг и быстрее. Но так бежать посоветовал Ирине Игорь, а он — профессионал. На такой скорости Арчер не показал привычного для него стелющегося бега рысью. Но все равно, их выступление выглядело со стороны относительно неплохим. На этом описание в ринге закончилось, и оставалось ждать следующего утра, когда обычно становятся известны результаты описаний всех собак и их предварительная расстановка в сравнительных рингах.
После окончания описания у нас появилось свободное время, и возможность отвезти Арчера домой в гостиницу для отдыха. Так как наш отель находился относительно недалеко, мы доехали до дому в течение получаса, немного перекусили и оставили Арчера отдыхать в номере. Сами же вновь вернулись в Бремен на стадион. Теперь после окончания нашей собственной проверки уже можно было без волнений придирчиво наблюдать проверку поведения других собак.
Почти вся российская делегация собралась в это время на трибуне. Все нас поздравляли с успешным выступлением Арчера. Мы понаблюдали за выступлениями других собак, и оценили их достоинства и недостатки. Интересна также была реакция зрителей на трибунах на каждое выступление и оценку судьи.
Проверка поведения — наиболее зрелищная часть этого мероприятия. Здесь наиболее явными представляются критерии оценки каждой собаки. Сразу видны хорошие качества собаки — дисциплинированное следование за проводником без поводка до момента появления из укрытия фигуранта. Оценивается противостояние собаки решительной атаке фигуранта на факторе неожиданности, хватка рукава фигуранта полной пастью, удержание на рукаве в процессе «дорожки», когда фигурант разворачивает собаку и делает с ней несколько шагов. Судятся отсутствие боязни ударов стеком по крупу, отпускание фигуранта после его остановки или по команде «Дай», удерживание и облаивание фигуранта до момента подхода проводника, стремительная лобовая атака с большого расстояния. При таком испытании трудно предвзято назвать хорошую работу собаки плохой, а плохую работу — хорошей. Тем не менее, ошибки и ангажированность судьи, как и везде, тоже имеют место. Но зрителей — не обманешь, они всё видят и всё понимают.
К этому времени стало известно, что проверку поведения уже не прошли три украинских кобеля: Вакс, Раттус и Инкас. Та же участь постигла всех российских сук: Баварию, Данаю, и даже Уллу, которая на предыдущем Зигере откусалась лучше всех собак из СНГ. Ждали выступления трех российских кобелей из Санкт-Петербурга и Петрозаводска. Как я уже говорил, их хозяева опоздали на запись из-за поломки своего автобуса. Поэтому Екатерина — представитель всех питерских собаководов в Германии, записала их по знакомству заочно на самый конец дня.
Степан «откусался» хорошо, а Натц и Пейрак были сняты с ринга. Таким образом, получилось, что из десяти российских и украинских кобелей и сук рабочего класса только два кобеля — Степан и Асслан не напрасно приехали в Германию. Все остальные рабочие собаки к дальнейшим соревнованиям допущены не были. Так еще раз подтвердилась истина: слишком мало быть просто красивой собакой, надо еще быть дрессированной собакой. Особенно обидно, наверное, было хозяевам Вакса, ведь он уже третий раз выставлялся на Зигере, и стал «легендарным» украинским кобелем. В прошлом году он хорошо «откусался» и получил в ринге сотое «отлично». Его хозяева наверняка хотели улучшить этот, в общем, неплохой результат, и вот — все напрасно! То же самое можно сказать и об Улле, ведь она получила в прошлом году очень высокое 51-ое «отлично». А теперь её даже не пустят в самый последний ринг!
Проверка поведения многих кобелей была заснята мною на камеру.
После окончания испытаний мы еще немного побродили среди палаток с собачьими товарами, и не торопясь, отправились домой в свой отель «Шумакер». Запасенное шампанское очень пригодилось нам за домашним ужином, чтобы отметить свершившийся факт — Арчер один из очень немногих среди наших отечественных собак успешно прошел проверку поведения на самом престижном собачьем мероприятии!
Мои видеоролики
Проверка поведения Асслана фом Хаус Ширан
