Мы прожили в Полярном три года. Отцу дали комнату в пятиэтажном кирпичном доме в Североморске. Туда и переехала наша семья. Понятно, что первые три года жизни и проживание в Полярном я совсем не помню. А вот Североморск помню уже очень хорошо. Мы прожили там восемь лет.
Запомнились экскурсии к отцу на корабль, которые дозволялись офицерским детям два раза в году – на ноябрьские и майские праздники. Дивизион кораблей отца, где он служил заместителем командира, базировался в поселке Гранитный.
По суше в Гранитный не добраться, только по воде. Это - около сорока километров от Североморска по Кольскому заливу с выходом в открытое Баренцево море и заходом в один из небольших заливов – фиордов. В ноябре в этих местах уже зима, а в мае – еще зима. В Гранитный от главного городского причала ходил либо обычный катер, его называли ПОК (я не знаю, как расшифровывается эта аббревиатура), либо быстроходный торпедный катер. ПОК преодолевал это расстояние за три часа, а торпедный катер – вдвое быстрее.
Морская «прогулка» начиналась с того, что надо было по трапу спуститься на катер. Проблема заключалась в том, что в Кольском заливе большая разница уровня моря при отливе и приливе. Во время прилива посадка на катер была достаточно удобной и комфортной, но при отливе палуба катера оказывалась значительно ниже уровня причала, и туда надо было спускаться по практически вертикальному трапу, который был обледенелым. Мне было страшно, но с помощью отца (когда он был со мной) или матросов я преодолевал это препятствие. Особенно страшно было вылезать по трапу наверх…
Погода случалась разной, иногда штормило. Поэтому что такое морская болезнь я знаю не понаслышке. Сам я, будучи ребенком, переносил морскую качку хорошо. Но помню, как было тяжело другим гражданским пассажирам катера – некоторых выворачивало наизнанку. Особенно сильно качка ощущалась на торпедном катере, который несся по волнам с огромной скоростью, порой взлетая над поверхностью моря, и вновь падая вниз. О том, чтобы выйти на палубу и полюбоваться красотами берегов Кольского залива и Баренцева моря не было и речи! Только в кубрике, выглядывая через иллюминатор.
Офицерским детям дозволялось погостить на отцовских кораблях несколько дней во время осенних каникул или майские праздники. Помню, как прибыв в Гранитный, где стояли у причалов десять отцовских кораблей, я выбирал для ночлега один из кораблей (как сейчас выбираю отель). У отца на каждом корабле была своя каюта, но в ней была лишь одна койка, поэтому вместе в одной каюте мы не жили, а спали на разных кораблях.
Утром я возвращался на командирский корабль и шел завтракать с отцом в кают-компанию. Мы входили с отцом вместе, звучала команда «Товарищи офицеры!», все вставали и садились за стол с белой скатертью. Кормили очень хорошо. Я, набалованный мамой, не испытывал затруднений с едой (в отличие от той кормежки, которая была у нас во время офицерских сборов во время прохождения военной кафедры в институте). На флоте офицеров кормили хорошо. В кают-компании было пианино. Вечером офицеры музицировали. Это было очень приятно.
Корабли имели имена птичьи и звериные. Помню «Орел», «Сокол», «Тигр», «Росомаха». В праздничные дни у офицеров и матросов была облегченная служба. Поэтому отец имел возможность провести меня и других детей по кораблям с экскурсией. Можно было посетить машинное отделение, матросские кубрики, камбуз, осмотреть орудия и даже залезть на пушку. По вечерам матросам показывали кино. Отец приносил мне репертуар кино на каждый корабль на вечер, и я выбирал корабль и фильм. Некоторые фильмы я смотрел по несколько раз…
Когда отец уходил для выполнения своих командирских обязанностей, я оставался в его каюте. Помню, он давал мне литературу с описанием кораблей противника – стран НАТО. Поэтому я изучил американский авианосный флот очень хорошо. Запомнился авианосец «Форрестол» - водоизмещение, количество самолетов и состав экипажа…
Корабль отца (фото из интернета)
Дивизион кораблей отца (фото из интернета)
Гранитный
Мне очень нравилась пишущая машинка – диковинка для меня. Я часами набивал какие-то тексты. Наверное, готовился к написанию этих заметок.
В майские праздники благодаря относительно теплой погоде (то есть плюсовой) у меня появлялась возможность порыбачить. Удочки не было, а была леска с тройным крючком на конце. Я шел на корму, закидывал крючки в море без всякой наживки, подсекал и вытягивал попавшуюся на крючок рыбу. Успех этого дела был гарантирован тем обстоятельством, что с камбуза повар (кок) выбрасывал за корму остатки матросской пищи, и рыба буквально кишела под кормой. Я просто цеплял ее крючками за любую часть тела и вытягивал наверх. Так мне удавалось наловить до полубака, который мне было даже не унести. Приходил кок, забирал бак, относил на камбуз, жарил треску и приносил ее офицерам в кают-компанию на обед или ужин. Офицеры меня нахваливали…
Отец среди своих матросов
Так проходили праздничные дни. Через несколько лет отца перевели служить в Сайду Губу на большой корабль. Он по-прежнему плавал туда из Североморска, возвращаясь обратно лишь на выходные. Расстояние до Сайды Губы чуть меньше – около 35-и километров. Мои визиты туда были аналогичными, только уже не было выбора между несколькими кораблями. Зато был один большой корабль. Не знаю можно ли называть типы этих кораблей… Тогда это было секретным!
Я среди матросов
Не позволяют забыть это счастливое время фотографии, которые я объединил в этот видеоролик.
